Редакция приносит извинения за откровенность помещённых здесь фото, однако затеи сегодняшних апологетов «добрых» царей и господ, призывающих обратиться к «ПАМЯТИ О ПРОШЛОМ», вынуждают  нас вступиться за это прошлое, дабы оберечь его от тенденциозных толкований. Пусть леденящие душу снимки мест казни остудят ретивость иных, настаивающих на безосновательности применения Советами суровых встречных мер 20-х – 30-х гг. По соображениям этики мы не стали публиковать все прилагаемые фотодокументы, хранящиеся в музеях Омска, Кургана, Новосибирска, Енисейска и других городов Сибири. Они открыты для доступа, как любая другая информация о событиях начала прошлого века.                                                                                                                редакция «Г.П.»   

ЧТОБЫ МЫ ПОМНИЛИ ЧТО ?

         В номере газеты «МАЯК СЕВЕРА» за 21 июня сего года под рубрикой «Чтобы помнили» были напечатаны тезисы учащейся 10-го класса Дарьи Шевченко «Расстрелы 1938 года в селе Туруханск». Читая уверенные, обескураживающие строки о более сотни жертв, о пытках и зверствах дознавателей НКВД, напрашивается закономерный вопрос: откуда взялась информация?

         Осмелюсь заметить преподавателям и научным руководителям проекта, что приложенных копий документов архива РУ ФСБ явно недостаточно для таких заявлений. Почерпнутые у Солженицына выдержки – эффектны, но ещё в предисловии к своему «Архипелагу» тёртый калач А.И. подстраховался, дескать, труд сей литературный. Следственно, с равным успехом можно цитировать главы из книжки про «Остров сокровищ». При искреннем сочувствии родственникам жертв действительно необоснованных репрессий, позвольте усомниться и в сведениях, заимствованных из некой «Книги Памяти». Понимая всю деликатность предмета дискуссии (ибо тезис – утверждение в споре), тем более, обращаю внимание читающих: издания с вымышленной историей советского государства ныне щедро финансируют в России. Их авторы выполняют вполне определённый заказ – оболгать советский период, оттолкнуть людей от «кошмарного» революционного прошлого, и тем обезопасить преступную медвепутову власть от радикальных сценариев её устранения. «Источники» этой категории не могут претендовать на истинность, поскольку публикуемые данные откровенно предвзяты и имеют выраженный привкус антисоветчины.

         Уважаемые взрослые соавторы Дарьи, не любите большевиков – Ваше право, но насаждать идею «кровавого» 38 года, воздвигнутую на предположениях, частных эмоциях, включениях в текст некоего «вольного пересказа» событий – мягко выражаясь, некорректно. Мнение – вторично, возможно ль подменить им факт, определяемый непреложными слагаемыми: место, время, имена? Описание событий, а в особенности, обвинения, не должны строиться на страницах истории, «выщипанных» из неё по выбору и пристрастиям пишущего. Обратимся к статье. Некто нашёл у места предполагаемого расстрела гильзу 37-го года…И это что-то подтверждает? В арсенале местных охотников до сих пор имеются мельхиоровые винтовочные патроны 23-го года, пригодные для стрельбы. Следуя такому способу доказывания, следопыты могли бы относить к местам боёв всякое угодье, где ни обнаружены стреляные гильзы подходящего года. Не есть «документ» и фотоснимок ВПП Туруханского аэропорта. Он что, строился «умышленно», с целью – скрыть следы «преступлений НКВД»? Или дальновидные большевики специально «вели захоронения своих жертв» на месте предполагаемой разметки взлётно-посадочной полосы? Оборудование поисковиков (георадар) позволяет без каких-либо раскопок, сквозь бетон и асфальт обследовать грунт на глубину нескольких метров. За чем вообще заминка?

         Да, никто не отрицает: политические репрессии в стране были. Существовала и жёсткая система уголовных наказаний. Или Вам, Дарья Владимировна, думается, что в огромной России на 38 год не существовало изменников, предателей, воров? Тогда просто оглянитесь вокруг! Ведь одолевают, враги, а заветной мечтой многих нынешних россиян стал именно спаренный пулёмёт… Так верно ли считать, что в 30-е народ сплошь был тих и безгрешен? Вдохновляемое из-за границы, белое подполье поднимало голову, возникали мятежи, провокации, повлекшие массовые аресты, в.т. невинных граждан. Но утверждение, будто Советская власть вдруг принялась дискредитировать себя расстрелами стариков и больных (практически, на месте) – нуждается в обосновании более серьёзном, чем снимок аэропорта. Не знаю, какими Вы себе представляйте органы НКВД, но, поверьте на слово: психопатов там не держали, а люди в 1938-м были не глупее нас с Вами.

         Меня тоже интересует история нашего государства. Вследствие чрезмерной «настырности», в 70-е я оказался в лесах Западной Сибири, где провёл достаточно времени бок о бок с проживающими там бывшими заключёнными советских лагерей 30-50 гг. Местный контингент состоял из осужденных на значительные срока за различные преступления, в т.ч. за сотрудничество с оппозиционными организациями в Москве и Ленинграде. Если Вам занятна тема, ознакомлю с публикациями, основанными на личных беседах с этими людьми, с местным населением, бывшей лагерной охраной. Сохранились дневники, фотографии, другие материалы. Это занятие не одного года. Но главное замечание, сделанное там: работа подполья в СССР – отнюдь не выдумка. Организаторы и активные участники подрывных групп приговорены к высшей мере наказания. Их подельники отбывали срока, и в те 70-е, когда можно было безбоязненно рассказывать о временах минувших, никто из бывших заключённых не считал себя невиноватым, никто не пытался скрывать своего прошлого (в лагере такое невозможно). Кстати, не встречались на сталинских лесоповалах ни худосочные «академики», ни «писатели», ни «пострадавшие за веру» – герои сюжетов современных пропагандистских фильмов.

         По теме событий, происходивших в нашем районе в начале прошлого века, тоже имеются повествования местных жителей. Вот некоторые цитаты из статей, публиковавшихся в конце 80-х в «МАЯКЕ СЕВЕРА».

         "Помощник начальника милиции Туруханского края Авдеев после подавления восстания получает распоряжение из с.Монастырского об аресте шести человек. «В начале марта 1919 года он прибыл в Ворогово с казаками и арестованными сумароковцами Ключниковым – отцом и двумя сыновьями». Чичерин А.Н. (п.П-Тунгуска).

          Авдеев арестовал Ирова П.М. «заподозренного в большевизме» – как указано в деле – и других вороговцев. Прасковья Кузминична Свириденко (п.Бор): «Байкалов (арестованный) просил деревенских мужиков не передавать его енисейским казакам, лучше здесь расстрелять». Некоторые за неподчинение властям были арестованы «по глупости». При отъезде с небольшим начальством в Осиново, подогнали подводу к дому «Егоршихи», где был у карателей штаб. «Дело было зимой, – написала в воспоминаниях Одинцова (Краснопеева) Марина Андреевна (п.Верхнеимбатск). – Кто-то в кошеву на подушку посадил сучку. Когда Авдеев вышел и её обнаружил, стали узнавать: кто. Крикнули: «Санька!». Их в деревне был не один. Первого попавшего взяли – это оказался дядя Саня». Через два дня увезли большую партию арестованных.

         Вскоре из Монастырского приехал второй помощник начальника милиции Захаров Н.К. Его изуверское отношение к своим жертвам и к населению сёл отражено в документах следствия и в рассказах очевидцев. Каратели искали дезертиров, партизан, всех, кто помогал им, спрашивали о большевиках и сочувствующих.

         Пытали и избивали нагайками бабушку Степаниду, сын которой Иван, как дезертир и повстанец, прятался с другом Леонидом в отцовском зимовье на правой стороне Енисея. Матери Леонида – Екатерине Харлампиевне, также досталось от казаков. Исполосовали в кровь Лукерью Ивановну за сына Николая, сбежавшего от службы у Колчака. Захаров, при допросе Селиверста Ивановича, 65-ти летнего старика, рассёк ему шашкой лицо... ".

         "Вторую партию вороговцев Захаров отправил с тонковцами: Вавиловых Константина, Илью Васильевичей и Гаврилу Елизаровича. В Енисейской тюрьме, куда доставлялись партии арестованных, их пытали. А по сёлам продолжали искать дезертиров, повстанцев, большевиков. Дело доходило до того, что отец предавал сына. (…) Ярые противники Советской власти – солдаты и унтер-офицеры из зажиточной прослойки – участвовали в кровавых вакханалиях расправ. Они не брезговали даже нижним бельём, сдёрнутым с мёртвых красноармейцев, убитых ими в лесах около села Монастырского (Туруханск)".

       По свидетельству очевидцев тех далёких лет, арестованных из наших местных сёл рубили шашками у стен енисейской тюрьмы, топили в проруби, напоказ публике водили по городу с отсеченными руками. Упоминаемые в тезисах «репрессированные священники» нередко сопровождали карательные операции, участвовали в расстрелах колчаковскими отрядами населения, оказывавшего помощь красным. Это они освещали места казней, благословляли идущих на бой с Советами, призывая паству к крови. Послушайте внимательнее стариков, ведь целыми поселениями люди уходили в лес, пока белогвардейцы проплывали по Енисею. Остаётся сожалеть, если в школах райцентра забывают о Гражданской войне, Деникине, Семёнове, Петлюре, о сожжённых селениях, белом терроре и массовых репрессиях в отношении гражданского населения, повлекших гибель многих тысяч неповинных жизней.

         В 30-е года сопротивление молодой Советской власти – убийства, диверсии, поджоги – никуда не исчезло. Политика НЭПа сталкивала интересы крестьян с действующей системой большевистского управления (не помешает вспомнить что из мести сотворяли в деревнях «безобидные» кулаки). С позиции сытого мирного времени легко судить: «правы», «неправы». Сложная социально-политическая обстановка тех лет требовала принятия действенных мер. Нашлись партократы – подонки, объявившие «зачинщиками антисоветских и диверсионных преступлений» не только высланных в северные районы уголовников и бывших кулаков, но незаслуженно приравняли к ним абсолютно неповинных людей, членов их семей. Такие репрессии успешно провоцировала оппозиция, отводя от себя внимание ОГПУ. Ошибки, перегибы, злоупотребления – бесспорно, имели место, но разбираться по ним нужно отдельно по каждому случаю, и не позволять гнилозубым диссидентам мешать с грязью прошлое нашей Родины.

         Если мы станем приписывать вину людям ушедшим, что уже не могут ни возразить, ни ответить, то чем мы сами лучше тех, кто вменял преступления невинным, арестовывал или выносил приговоры? Хотите «чтобы помнили» – давайте вспоминать вместе. Будут найдены останки – надо выяснить, чьи они. Не тех ли бойцов красноармейцев, что, уходя с ранеными на барже от войск Колчака, были расстреляны у Туруханска в 1919-ом? Что ж, приверженцам нового режима в стране хочется представлять фигуру кровавого контр-адмирала – эдаким симпатичным «членом Географического Общества, полярным исследователем, обогатившим науку трудами первостепенного значения». Кому-то сегодня очень нужно ставить памятники белым на костях красных. С тем умыслом поощряется в молодёжи беспамятство или однобокое изучение прошлого. Только рано переписывать историю: ещё живы те, кто её помнит.

С.Аносов, пос.Бор

на фото: жертвы зверских расправ банд Колчака,1919г.