Не вдаваясь в представленные "V." доводы, позвольте на время уйти от трагедии Катыни, обратившись к предмету, затронутому самим оппонентом («ложь»).     

         Итак, обман, как сообщают страницы библии, возник с зарождением человечества. Правда, масштабы этого явления были никак несравнимы с сегодняшними. Когда 2000 лет назад человек подходил к воротам города, разговор между ним и сторожами происходил примерно так: «Кто будешь, путник?». «Зенон, сын Филиппа из Кирены». «Проходи»... И всё! Ни паспорта, ни визы, ни пресловутого номера ИНН. А 200 лет назад существовало понятие «честного благородного слова», что придавало весомость сказанному иль написанному: научной работе, показаниям на процессе, долговой расписке. Ещё 20 лет назад мы с вами заходили в любое учреждение страны, и никто на входе, простите, не прощупывал наши штаны. Доверять было нормальным, ибо общество через нравственные каноны, через закон (который по этим канонам писался) – порицало врунов и мошенников, что сокращало удельный вес последних в общей массе граждан.                                                                                             

         С появлением буржуазных свобод всё изменилось. Доверие стало синонимом «лоховатости», а пронырливость – признаком предприимчивости. Лгут президенты и министры, строительные компании и торговки шпинатом, лгут банки, Дума, астрологический прогноз, прокуратура, церковь, реклама молочных продуктов, фиктивны сертификаты, дипломы, заключения седовласых экспертов из правительственных комиссий, данные статистические отделов. Лживо всё – от аннотаций лекарств до школьных учебников. Информация, заимствованная в Интернете, как и любые другие современные источники, при обилии текстов, карт, схем и фотоснимков, лишена самого главного: гарантий правдивости. Ложь – свойство нашего века, когда, ссылаясь на те или иные мимикрирующие (в правдоподобные) её формы, можно как обосновать что-либо, так и это «что-либо» опровергнуть, в зависимости от того, какая перед спорящим поставлена цель. Доказательственные презумпции, логическая правильность утверждений, модели защиты Сергеича и Плевако – почили в наивном прошлом.               

         Располагая не свидетелями или реальными документами, не специальными познаниями, но исключительно выдержками из разнообразных публикаций, часть которых подтверждает довод о причастности НКВД к расстрелу польских офицеров в Катыни, а часть его отрицает, мы не можем претендовать на объективность собственных умозаключений. Для выяснения истины, единственно справедливым тут, наверное, было бы опираться на бесспорные факты (признаваемые обеими сторонами спора), и для начала просто поискать мотив преступления, задавшись вопросом: зачем советскому командованию дискредитировать себя расстрелом 27000 пленных поляков? Ведь оно не могло не осознавать политических последствий подобных акций, тем более, весной 1940-го, когда над страной нависла реальная угроза англо-французского нападения. В сентябре 1939-го во время операций Красной Армии по освобождению населения Западной Украины и Западной Белоруссии от национальной дискриминации со стороны Варшавы, на всей их территории советские войска встречали дружественные толпы. «При советской оккупации отсутствовало чувство всепроникающего дискриминационного презрения сверхлюдей, которое так энергично излучали немцы..., –  писал в своей книге польский исследователь Ян Гросс. – В чем эта оккупация отличалась от нацистской или какой-либо другой – так это в том, что советские люди вели себя в оккупированной Польше так же, как и в своей стране... Странным образом оккупация создала раздвоенную реальность. Появилось больше школ, больше возможностей для высшего образования и профессиональной подготовки, обучения на родном языке, поощрения физического и художественного развития. Наблюдалось резкое увеличение занятости; на фабриках и в учреждениях требовалось в два раза больше рабочих и административных служащих, чем до войны» [Я.Гросс, "Революция из-за границы”]. Так к чему нашей стране чернящее её пятно, эта тупая, изуверская акция на земле братьев-славян, где русский солдат по праву предстаёт в роли героя, подлинного воина-освободителя, получая поддержку со стороны местного населения? Понятно, что у моих оппонентов ответ запасён, но, следуя высказанному выше о неверии в чудеса запоздалых «рассекречиваний» и «изобличений», предпочёл бы и далее строить выводы, отталкиваясь не от противоречивых блогов «инета», но от мотивации поступков и логики обстоятельств.

         Не нужно быть специалистом, чтобы усомниться в выдержках из заключения созданной Германией международной комиссии 1943г. и «Заключения» комиссии главной военной прокуратуры РФ 1993г., сообщающих миру об ответственности СССР за кровавые события Катыни. Вот их пример: «густой(?) участок катынского леса», «пленных поляков расстреливали в подвалах тюрем и свозили в лес» (однако вместе с трупами в захоронениях повсеместно найдены гильзы), «свидетели – семья пасечников», невесть как разводившие пчёл в сосновом лесу (…), и другое. Допустим.

         В предвоенный период по уголовным преступлениям НКВД действительно было расстреляно около 3 тыс. поляков. Но где логика в действиях этих органов, будто бы принявшихся уничтожать «в рамках операции по разгрузке лагерей» исключительно польских заключённых? Почему из всех советских мест лишения свободы расстрелы проведены лишь в лагерях, оказавшихся на оккупированных гитлеровцами территориях? Стоит ли упоминать, что руководство НКВД СССР (контролировавшее внешнюю разведку) было информировано о вероятности нападения Германии, проводило подготовку к такому нападению и прекрасно понимало, что из имеющихся офицеров поляков однажды придётся создавать армию. В августе 1941-го польские офицеры поголовно были освобождены и из них на территории СССР сформирована 100-тысячная армия Андерса, успешно воевавшая против сил Вермахта (кстати, Войско Польское – единственное войсковое соединение, принимавшее участие на Параде Победы в 1945 г.). Ликвидация Москвой этих обученных кадров была бы лишена какого-либо смысла.

О выборе места расстрела (катынский лес). Довольно сложно скрыть убийства столь потрясающего масштаба в разреженном сосняке, на площади 500х300м, в 25м от проезжей дороги и в 200 м от оживлённого движения по шоссе. До войны здесь неподалеку располагался пионерлагерь и база отдыха. Кому бы пало в голову (в тогда ещё мирном 1940-м году) демонстрировать казнь тысяч людей – пчеловодам, дачникам и пионерам?

           Теперь к немцам. Что, базировавшийся там 1941-43гг. штаб немецкого полка связи (естественно, находившийся поблизости штаба группы армий) при регулярном прочёсывании территории вдоль дорог не мог обнаружить плохо замаскированные места захоронений десятков тысяч поляков? Или фашисты впрямь были близоруки?! Конечно, нет. Гитлеровцам ни к чему было «обнаруживать» захоронения поляков: ОНИ О ЗАХОРОНЕНИЯХ ЗНАЛИ! Не было и необходимости как-то особо их маскировать, ибо осенью 1941-м германские войска уверенно подходили к Москве и они не мыслили когда-либо покидать оккупированную территорию, не предполагали разоблачения. Заявлено о массовом захоронении под Катынью представителями Третьего рейха было лишь в апреле 1943-го, после поражения немцев под Сталинградом, когда стало понятным: могилы неизбежно окажутся найденными наступающими войсками Красной Армии. Вот тут-то и был запущена версия «кровавой расправы НКВД» – в полном соответствии с планом Геббельса.

        По рассказу бывшего польского партизана, а прежде, заключённого – А.Горбовского, после захвата немцами советского лагеря на Смоленщине 1941г. 90% находившихся там пленных польских офицеров отвергли предложения представителя Вермахта служить на стороне фашистов. Надо иметь ввиду, что в ходе нацистской оккупации, поляки, как и другие славянские народы, подверглись широкомасштабным репрессиям. Уже в конце 1939-го на территории Польши в полную мощь работали концентрационные лагеря рейха, где истреблялись сотни тысяч заключённых «генерал-губернаторства» и, прежде других, приговорённая к ликвидации самим Гитлером – польская интеллигенция. Вот что писал Борман: «Фюрер разъяснил… следует иметь в виду, что не должно существовать польских помещиков; там, где они будут, – как бы жестоко это ни звучало, – их следует уничтожить... Фюрер подчеркнул еще раз, что для поляков должен существовать только один господин – немец; два господина, один возле другого, не могут и не должны существовать; поэтому должны быть уничтожены все представители польской интеллигенции. Это звучит жестоко, но таков жизненный закон».  

         Не надо большого ума со стороны немецких властей, чтобы догадаться, на чьей стороне будут воевать после освобождения эти 90% польских офицеров. Оставлять в живых доставшуюся им многотысячную обузу «недочеловеков-славян» фашисты не пожелали. Кроме этих причин, расстрел в катынском лесу являлся реальным воплощением политики Гитлера по ликвидации элиты польского общества.

В 1943г. в ходе войны наступает перелом. Ситуация уже иная: войска Красной Армии не просто наступают, а уверенно гонят немцев с оккупированных территорий. В сложившейся военно-политической обстановке нацистам было крайне важно настроить против СССР его потенциальных союзников – в частности, Англию и США, а также показать Европе что их ждёт с победой большевиков. Надо учесть, что Германия ещё до начала войны рассматривала Польшу как «естественного союзника» в предстоящем конфликте с Россией и имела все основания рассчитывать на сочувствие со стороны польского правительства, как на союзника в борьбе с Советами. С начала 30-х годов Польша совместно с Германией вынашивала милитаристические планы в отношении соседних государств. Вскоре после подписания Мюнхенского соглашения от 30.09.1938г. она захватила часть земель Чехословакии. По словам польского посла Липского, Геринг, предлагавший его правительству антирусский союз и поход на Москву, заявил: «Польша может иметь известные интересы в России, например на Украине». Однако, после оккупации Варшавы, Люблина, Кракова, и угона в немецкое рабство более 2 млн. поляков, отношение последних к оккупационным властям радикально изменилось.

Отступающим гитлеровцам важно было насадить на территории Польши неприязнь к войскам Красной Армии, поскольку изначально Германия претендовала на роль освободительницы Польши от «засилья большевиков». Тут тоже шла борьба за умы (как, впрочем, идёт и сейчас). Психологическая война на оккупированных территориях велась Германией особенно интенсивно. Любое событие, могущее как-то скомпрометировать Советы, немедленно получало истолкование пропагандистскими центрами Вермахта. Провокаций и диверсий такого рода то время насчитывало великое множество, что требовало от командования Красной Армии немалой бдительности и осторожности. О каких-то «массовых расстрелах» заключённых в СССР, тем более, о расстрелах военнопленных – не могло быть и речи. История не знает таких прецедентов. И вдруг, в подтверждение геббельсковской паранойи, перестроечные «историки, допущенные к архивам спустя 49 лет» будто-де находят важнейшие официальные документы военного времени, изобилующие ляпсусами и ошибками... Господа-разводилы! Ну это же не ваш школьный дневник, не письмо прыщавой сокурснице, а бумага правительственного уровня тех лет, когда народ в очереди за кефиром выражался грамотнее нынешних министров. «Письмо Л.П.Берии в Политбюро ЦК ВКПб», на котором, собственно, зиждется версия о расстреле поляков сотрудниками НКВД, оказалось изготовленным на двух печатных машинках(!) и «заверено» печатью КПСС – органа, возникшего через 12 лет, после рассматриваемых событий. Эти и десятки других подтверждений фальсификации документов ЦК с требованием о создании комиссии по расследованию Катынских событий, представлялись Путину и Медведеву заинтересованными политическим организациями ряда стран, видными историками и аналитиками. Никаких расследований не проводилось. Как всё мутное с 90-х годов, как предательство ГКЧП «Мишей меченым», как обстоятельства вооружённого конфликта между парламентом и правительственными войсками в Москве (1993г.), как «теракты» в Чечне и Волгодонске, и как многие, многие другие грязные проделки подонков, захвативших в России власть – это никогда не возымеет честного, объективного рассмотрения.

         «Катынское дело» не было предметом отдельного рассмотрения Международным военным трибуналом (оно проходило в «Разделе III. Военные преступления»), но доказательства на процессе предъявлены были в избытке. В частности, там опрошены эксперты, участвовавшие в раскопках катынских захоронений в составе организованной немецкими оккупантами международной комиссии 1943г., и подвергшие сомнению её заключения. Немаловажным фактом следует признать использование при расстреле пистолетов Вермахта, профессиональный навык владения данным оружием и однообразие его применения («постоянство места входа пули» – в затылок, т.е. методом, не практиковавшимся НКВД). Руки жертв были скручены бичевой, на те годы выпускавшейся только в Германии. Официальное заключение экспертной комиссии подконтрольных Германии стран о будто бы найденных в карманах расстрелянных «письмах и газетах, датированных не позже апреля 1940г.», не соотносится с организацией таких операций НКВД. Всякий, кто знаком с дотошностью работы спецотделов, понимает, что чекисты не оставили бы ни вещдоков, ни наспех возводимого захоронения, ни упомянутых выше «свидетелей-пасечников». Но главное, что при всей многоопытности, органы НКВД не были наделены сверхъестественным даром предсказывать будущее, дабы тогда в 1940-м предугадать Нюрнберг или оккупацию Катыни немцами и заранее сфальсифицировать против них улики.

         Участникам Нюрнбергского процесса – и обвинителям, и защите – было куда виднее, чем нам с вами, спустя 60 лет. Объективность процесса обуславливалась и тем обстоятельством, что каждая из стран участниц: США, Англия, Франция и СССР, претендовали на определённую долю компенсации за причинённый ущерб во Второй мировой войне. Так что за правдивостью свидетельств по делу следила не только защита, но все заинтересованные стороны. Надо учесть, тогда уже было положено начало «холодной войны» и США с Англией рьяно ухватились бы за версию расстрела поляков НКВД СССР. Ведь не ухватились, демоны! Ибо не за что было цеплять, даже тогда, «по горячему». Сегодня Россия другая. Существующий режим, чья идеология просто рассыпается без антисоветчины, признает любые иски, выплатит по ним любые миллиарды, лишь бы выслужится перед Западом, заверить его в своей нелюбви к Советам, заполучить тем удовольствие и поддержку «старшего брата».                                                                                                                    

         Нам ли, неразумному поколению, погребающему Россию в безверии и кризисе, усомняться в правоте тех, кто поднимал её из руин, крепил и защищал?! Ведь живы ещё достаточно ветеранов – не манекенов, коих изыскивают сегодня телеведущие для вражьих передач, а тех простых, скромных дедков, что и награды-то лишний раз не оденут. Эти люди, прошедшие весь ужас Отечественной, частью побывавшие и в фашистском плену, и в лагерях для возвратившихся из плена, ВСЕГДА С УВАЖЕНИЕМ ГОВОРИЛИ О ИОСИФЕ СТАЛИНЕ. Знаете, как негодуют они, в бессилии сжимая кулаки пред лживым экраном, где извращаются события войны, довоенный и послевоенный период существования СССР, где за спорами о мнимой виновности нашей страны в расстреле двадцати тысяч польских офицеров уже не намерены вспоминать о 600 тыс. бойцов Красной Армии, павших за освобождение Польши? Но что могут сделать старики, глядя как незаслуженно поносятся добрые имена, как умаляется подвиг русского солдата, но отдаётся предпочтение таким вот сомнительным «находкам», мнимым выяснениям «прежде неизвестных» сторон истории государства и публикациям оголтелых антисоветчиков. Эта истерия в российских СМИ не спадёт, и её вдохновители из-за рубежа не успокоятся, пока не разорвут в клочья нашу память, не обратят нас против своей же страны. Так почему мы с такой лёгкостью верим шайке создателей заказных телепрограмм и показным раскаяниям кремлёвских лицедеев? Ведь не они, не мы с вами, а только суд вправе выносить приговор. Или достаточно грубой фальшивки, чтобы впредь «доить» из недужной России сотни миллиардов по искам поляков?!!

         Можно не сомневаться, что не будет ни суда, ни работы комиссий, поскольку тема «расстрелянных НКВД поляков» – этот геббельсовский, не прошедший в войну диверсионный материал – подхвачена сегодня врагами внутри России. Дальше в лес, правящая власть признает любые территориальные претензии. Она раздаст страну по кускам, по ломтям, припишет Америке победу во Второй мировой войне, а наши внуки, видимо, будут признаваться по этому поводу в комментариях: «Да, убога русская нация. Спасибо янкам …». К тому идём, уважаемый "V."! И, конечно же, не в поисках правды вновь затеяна шумиха у «Катынского дела». За актуальностью слов персонажа одного из фильмов: «когда нашу землю будут топтать натовские сапоги, а на улицах будет слышна чужая речь», вспомните однажды: а впрямь ли были так неправы Советы – те, кого мы сегодня рьяно ругаем?

С.Аносов, Бор

(в статье использован коллаж неизв. автора: «Мы неплохо поработали…»)